«Свою жизнь мы выбираем из бесконечного числа вариантов»
Интервью с Жако Ван Дормелем
Бельгиец Жако Ван Дормель — один из самых необычных режиссёров Европы. Известен он тем, что снимает фильмы очень медленно. Например, на создание «Господина Никто» ушло двенадцать лет. Не один год писался сценарий. Пятнадцать месяцев шла работа над визуальными эффектами. Режиссёр признается, что в финальном варианте сценария дал волю случаю: записывал все сцены фильма на карточках, которые потом перемешал, и снимал в том порядке, в котором они расположились, то есть — в случайном.
В конце марта Жако Ван Дормель посетил Москву, чтобы представить фильм публике. Нам удалось поговорить с этим необычным человеком.
Доброе утро, Жако. Прежде всего, спасибо вам за «Господина Никто», мы получили огромное удовольствие от просмотра. Что вдохновило вас на создание фильма с подобным сюжетом?
Я стараюсь рассказывать истории с помощью новых форм, чтобы кинематограф шёл вперёд. И вот захотелось сделать фильм с нелинейным сюжетом. Кино представляется мне таким видом искусства, которое может воспроизводить всю механику мышления, воссоздавать мечтания и показывать картины нашего воображения.
Когда работаешь над сценарием, сталкиваешься с тем, что у тебя есть много вариантов развития событий, но в итоге всегда приходится останавливаться на чём-то одном. Приходится делать выбор и развивать одну линию событий, так застывает событийный ряд, превращаясь в нечто монолитное, неизменное. Здесь идея в том, чтобы не останавливаться ни на чём, а попытаться проработать все варианты событий Так получилась древовидная структура, как во многих видеоиграх.
| По словам режиссёра, некоторые удивительные образы основаны на работах Рене Магритта. |
Каждая жизнь и реальна, и ирреальна, каждый герой одновременно мечтатель и объект мечтаний. Я сам не знаю, от лица какого персонажа идёт повествование. Может быть, это ребёнок, который лежит в коме и мечтает обо всём этом и который ни одну из этих жизней в итоге не проживёт. Или тот Немо, который отправляется на Марс в состоянии анабиоза. А может, это последняя мысль тонущего в машине Немо.
Что вдохновило вас на сцену с кубами воды и вертолётами? Что она означает? Сцена очень похожа на полотна Рене Магритта, которого вы назвали своим любимым художником.
Да, получилось сюрреалистично. Эта сцена олицетворяет воображение ребёнка, конструирующего выдуманный мир. А в конце вертолёты демонтируют декорации. В фильме много моментов, обыгрывающих эту идею. Это воображаемый мир девятилетнего ребёнка.
Были ли сложности с подбором актёров-детей под взрослых звёзд?
Нет, вот с детьми как раз проблем не было, мы очень быстро их нашли, и в итоге оказалось, что нам очень повезло с маленькими актёрами — с ними легко работалось.
Вы упоминали, что Джаред Лето очень комфортно ощущал себя в роли столетнего старика. Сколько времени он провёл в гриме?
На съёмки этих сцен ушло две недели. Каждое утро Джареду накладывали грим на пять часов. Зритель не видит и миллиметра его собственной кожи, даже глаза были полностью заменены контактными линзами. Они покрывали и белки, чтобы прорисовать старческие вены на глазных яблоках. А слышим мы самого Джареда. Он перед съёмками «надламывал» свой голос. Певцы в совершенстве владеют этим искусством, не повреждая связки. Джареду очень нравилось играть старика, он сразу освоил повадки, приобрёл акцент — вошёл в роль.
Фильм — замечательный с точки зрения дизайна и стиля. Расскажите о том, как создавался концепт-арт, кто был художником-постановщиком?
Над фильмом работала целая команда художников. Сначала в рабочую группу входило всего три человека, которые занимались в основном будущим. Один из них был Франсуа Коитен, а Бенуа Петерс рисовал раскадровки. Ещё у нас была научный консультант Изабель Стингерс. Задача этой команды заключалась в том, чтобы представить, каким будет выглядеть будущее, как люди будут перемещаться, есть, спать, как будут выглядеть больница, транспорт, космические аппараты, Марс. Перед началом съёмок у нас появились главный декоратор Сильви Оливе и режиссёр спецэффектов Луис Моран.
Собралась команда из шестидесяти человек, специализирующаяся на спецэффектах для создания всего, что у нас в фильме показано в сценах будущего. Но всякий раз отправной точкой для них были рисунки Франсуа Коитена.
Над визуальными эффектами для фильма работало четыре студии. Какие из них отвечали за какие сцены?
Три монреальские студии работали в тесном сотрудничестве над видами будущего. Но так получилось, что одна лучше делала материалы и текстуры, а другие — лучше делали транспортные средства. Бельгийцы Digital Graphics занимались научной частью.
| Свою карьеру в шоу-бизнесе Ван Дормель начинал как профессиональный клоун и долгое время просто веселил детей. Только в тридцать четыре года он дебютировал как режиссёр. Всего в его фильмографии числится три полнометражных фильма, включая этот дорогой амбициозный англоязычный проект. Первая работа Ван Дормеля — «Тото-герой» — принесла ему «Золотую камеру» за лучший дебют в Каннах. Второй фильм — «День восьмой» — также взял каннские призы и даже номинировался на «Золотой глобус». «Господин Никто» получил приз за работу художницы-постановщицы Сильви Оливе. Во всех его фильмах появляется театральный актёр с синдромом Дауна — Паскаль Дюкенн. В этой ленте он также играет альтер эго персонажа Джареда Лето, появляясь всего на несколько секунд в одном из вариантов альтернативной жизни героя. |
Вы сами назвали ваш фильм научно-фантастическим. Какие работы в этом жанре вас вдохновляли?
На самом деле мне сложно отнести свой фильм к какому-то одному жанру. Там есть фантастическая часть, и есть часть, которая не имеет отношения к фантастике. Когда мы начали работу, то решили, что надо сделать что-то новое, иное. Мы не хотели, чтобы наш фильм походил на «2001 год: Космическая одиссея» или на «Метрополис». Но проблема в том, что есть некие общие «ключи», понятия, образы, которые являются плодом нашего коллективного мышления, поэтому очень сложно от них отойти.
| Мы не видим ни миллиметра реального Джареда Лето, зато слышим его «старческий» голос. |
Наша команда работала с учёными, которые специализируются на разработках путешествия на Марс. Они пришли к тем же самым выводам, что и авторы «2001 год: Космическая одиссея»: чтобы создать искусственную гравитацию, нужно вращать жилой отсек вокруг своей оси. А ещё мы ввели такой элемент, как солнечные паруса. Во времена, когда Кубрик снимал свою «Одиссею», их ещё не придумали. Ещё у нас в фильме есть суборбитальный лифт, на котором герои спускаются на поверхность Марса.
Жако, спасибо вам за интересную беседу. Желаем творческих успехов, зрительской любви и новых, не менее удивительных картин.
Комментариев нет:
Отправить комментарий